Нина Павлова о Марфе из Сосновки, работе в химической лаборатории, польском детлите и африканских кивсяках

В этом году в издательстве «Архипелаг» вышел дебютный сборник рассказов детского писателя Нины Павловой. Весёлая и нарядная книга «Марфа из Сосновки», наполненная смешным и умным детским юмором пришла из типографии за день до старта мартовской книжной ярмарки non/fiction и стала на ней самой продаваемой книгой издательства. А уже в конце июня художник Андрей Крысов за иллюстрации к этому сборнику удостоился диплома престижной международной премии «Образ книги».

По сюжету книги, энергичная свинка по имени Марфа вознамерилась завести домашнего питомца и с этой целью приглядела себе на рынке подходящую старушку. А поскольку у Марфы мысли никогда не расходятся с делом, очень скоро она отправилась в деревню Сосновку, удобно расположившись в старушкиной сумке. Звали эту старушку очень необычно – Агриппина Витаминовна. Эта Агриппина Витаминовна сперва решила отдать свинку в хорошие руки, но потом так привязалась к озорной и мечтательной Марфе, что передумала и оставила её себе.

Однако «Марфа из Сосновки» – это не просто сборник забавных историй. Смеясь над приключениями непоседливой свинки, малыши поймут, как важно заботиться о своих близких и уметь слышать друг друга.

Нина Павлова – не только писатель, но и профессиональный химик, который каждый день анализирует состав различных соединений. Может быть, именно благодаря этому Нина ни секунды не колеблется, называя рецепт хорошей детской книги. Это, по её мнению, «юмор, динамичность и неожиданный финал».

А ещё Павлова обладатель целого домашнего зоопарка, в котором, помимо кошки, прекрасно уживаются черепахи, хамелеон, маисовый полоз, палочники и даже африканские кивсяки. А теперь, после успеха своей первой книги, Нина задумалась о том, чтобы завести и мини-пига, «лишь бы он был таким же сообразительным, как Марфа».

Предлагаем нашим читателям поближе познакомиться с одним из самых весёлых современных детских писателей.

Нина, ваша «Марфа из Сосновки» вышла совсем недавно, но уже успела завоевать сердца многих юных читателей. Нечасто встретишь настолько смешные и лёгкие истории, которые не только детей, но и взрослых заставляют хохотать. Расскажите, как вы пришли к писательству.

Я писала ещё в школе, даже собиралась поступать в Литературный институт. Но в одиннадцатом классе внезапно передумала и пошла в химический. И после этого много лет не писала ничего, кроме научных статей. А потом уже начала писать по просьбе сына, когда ему было года три. Фёдору тогда очень нравились истории про призраков, ведьм и загадочные дома – захватывающие, но очень страшные. Мы перечитали всё, что смогли найти, сначала на русском, потом на польском.

И однажды, когда мы в очередной раз выходили из книжного с пустыми руками, Фёдор спросил: «А ты сама не могла бы написать для меня книгу?» Я решила попробовать и сочинила небольшую серию рассказов про сестёр, с которыми всё время случаются какие-то таинственные истории. Серия совершенно неожиданно вошла в финал «Новой детской книги» и конкурса издательства «Настя и Никита». Ну и понеслось…

Расскажите, как появилась идея написать историю о такой уморительно взбалмошной, но при этом обаятельной и целеустремленной свинке? Где вы черпали вдохновение для сюжетов, и кто стал прототипом главных героев – Марфы и Агриппины Витаминовны?

Никогда не думала, что напишу историю именно о свинке. Скорее уж можно было бы ожидать появления истории о рептилиях, кошке или каком-нибудь профессоре-энтомологе. Мне это однозначно ближе. Но при выборе героев я, к сожалению, а, может, и, к счастью, вообще ничего не решаю. Они сами находят меня: стучатся и настойчиво требуют, чтобы их пропустили на бумагу. Я даже имя сама выбрать не могу!

Просто однажды Марфа решила появиться и пришла ко мне в лабораторию. Выскочила из колбы, вынырнула из-под листка фильтровальной бумаги, конденсировалась из пара – это сложно описать. Всё произошло так стремительно, что я даже не успела взять нормальный лист бумаги, так и писала на том, что было под рукой, нещадно сокращая слова, чтобы хоть как-то успеть за сумасшедшей свинкой. Так что первая история про Марфу, а это была «Марфа и кукушка», появилась на листке фильтровальной бумаги.

Надолго потом Марфа стала моим любимым персонажем. Истории про неё писались удивительно легко, а я всё понять не могла – почему. Пока, наконец, не осознала, что пишу и Марфу, и Агриппину Витаминовну с себя.

А в чём конкретно Марфа была списана с вас? И что вас больше всего роднит с Агриппиной Витаминовной, как вы считаете?

В Марфе от меня – её уникальная способность разобидеться на ровном месте, разглядеть вселенский заговор даже там, где его нет, и решительно броситься на борьбу с ним. Ну, и вообще эта её склонность сначала что-то сделать, а потом подумать – это от меня. Вообще я по жизни чаще веду себя как Марфа, но в присутствии детей и животных сразу же становлюсь Агриппиной Витаминовной: терпеливой, заботливой, всепрощающей и немного рассеянной. Но иногда и с ними включаю Марфу, и тогда уж – жди приключений!

Какой вы вообще видели вашу Марфу? Насколько, на ваш взгляд, удачно она получилась у иллюстратора Андрея Крысова? Чувствуете ли вы, что художник «поймал вашу волну»?

Когда я увидела первую иллюстрацию, просто не могла поверить своим глазам: Марфа и Агриппина Витаминовна получились именно такими, какими я их себе представляла! Да и сама Сосновка, и настроение – всё именно такое, как я бы нарисовала, если бы умела. Меня в целом восхищает творчество Андрея, и я бы очень хотела ещё как-нибудь поработать с ним.

Как вы думаете, смогли бы дети за границей по достоинству оценить «Марфу из Сосновки»? Ведь прелесть этих историй в том, что в них очень много родного и знакомого именно нашим соотечественникам: атмосфера дачных будней, каникул у бабушки, деревенского быта.

Заграница – это понятие растяжимое. В той же Польше быт не сильно отличается от нашего. Так что польским детям, да и вообще детям из Восточной Европы книга, думаю, была бы понятна и близка. У меня есть, кстати, мысль как-нибудь перевести «Марфу» на польский.

А для каких-нибудь других стран текст пришлось бы специально адаптировать. Например, далеко не все знают, что такое сгущёнка или зачем считать, сколько прокукует кукушка.

Но, главное – во всех странах есть безгранично добрые бабушки и сумасшедшие свиньи, поэтому все эти трудности перевода преодолимы.

Насколько я поняла, вы хорошо знаете польский язык. Расскажите, что вас связывает с Польшей? Вы там жили?

Сама я в Польше постоянно никогда не жила. Но в этой стране живёт мой папа и сводные сестрички, поэтому мы часто там бываем. Поскольку у нас с сыном польские корни, мы воспринимаем эту страну как свою вторую родину. Правда, по-польски я говорю значительно хуже, чем по-русски, а вот на каком языке читать – мне, в общем-то, все равно.

В Польше сильные традиции в области детской литературы. Повлияли на вас книги польских писателей?

Так получилось, что именно польская литература подтолкнула меня к писательству и определила стиль. А точнее – современная детская польская литература. В Польше очень популярна серия коротких рассказов под названием «Lubimy czytać», её можно найти в любом книжном, на книжных развалах в приморских городках – везде, в общем. Это очень хорошо иллюстрированные книги с крупным шрифтом для детей старшего дошкольного – младшего школьного возрастов.

Мне кажется, мы скупили все книги этой серии, которые только смогли найти. Среди них были и короткие детективные истории, и рассказы про привидений, словом, всё, что обычно нравится детям. Я постоянно думала о том, какая же это отличная идея – вот такие книги. По ним ребёнок уж точно научится читать, и мои первые произведения были написаны в том же ключе: это были короткие детективно-мистические истории для младших школьников, написанные очень простым языком от лица одной из главных героинь. Писала так, как если бы у меня была задача попасть в эту серию.

Расскажите, над чем вы ещё сейчас работаете? И планируете ли писать продолжение историй о приключениях Марфы?

Сейчас я пишу детский детектив. А ещё мы с Андреем Крысовым, решили написать книгу о рыбалке, в которой будут и рассказы, и разные интересные факты о рыбной ловле. Рассказы у нас уже готовы. В скором времени, надеюсь, напишутся и факты.

Продолжение «Марфы» мне, конечно, хотелось бы написать, но пока всё на уровне идей. В продолжениях самое сложное – это не снизить исходную планку. Поэтому работа над ними всегда сложнее.

Марфа грезила о своём человеке. А о каком питомце вы мечтали в детстве? И есть ли сейчас у вас дома какое-то животное? Может быть, ручная свинка?

Я всегда жила в окружении животных и, честно говоря, просто не представляю, как может быть иначе. В детстве у меня были хомяки, черепахи и очень сообразительный волнистый попугайчик. Но больше всего на свете я мечтала о кошке. Просто не могла пройти спокойно мимо кошки, чтобы её не погладить или не вступить с ней в беседу. Но вот кошку-то мы как раз завести и не могли из-за моей сильной аллергии. К счастью, с возрастом аллергия стала переноситься легче, и мне всё же удалось исполнить свою мечту. Нашей кошке Хильде уже 14 лет, и она – самое разумное существо в доме.

Мой сын очень любит рептилий и заразил своей любовью всех домашних. Поэтому сейчас у нас живут маисовый полоз, хамелеон, а также две среднеазиатские черепахи, которые вообще-то не наши, а из живого уголка биологического кружка, но у нас живут во время всех каникул и карантинов, то есть почти всегда. А ещё – множество палочников (причем их становится всё больше), африканские кивсяки, мокрицы «апельсинки», муравьи-жнецы, сверчки и гусеница медведицы-кайя, которая готовится стать бабочкой.

А совсем недавно у нас появился аквариум с улитками и рыбками, в котором сын теперь выращивает растения методом аквапоники. В общем, когда мы заканчиваем кормить последнего питомца, первый уже снова голодный. А ещё мы мечтаем о собаке и в последнее время всё чаще подумываем о мини-пиге. Лишь бы он был таким же сообразительным, как Марфа!

Внушительный зоопарк! Как вам удаётся уживаться со всеми вашими питомцами? За ними ведь нужен постоянный уход и глаз да глаз, чтобы одни любимцы не съели других. Кто у вас в семье обычно ухаживает за «зоопарком»?

У нас главным образом террариумные животные, а с ними трудно только первое время – пока не отлажены температурный режим, влажность и процесс кормления. А потом уже ничего сложного. Все обычно удивляются, что у нас живёт змея! Но вот с ней как раз проще всего: кормить её надо только раз в десять дней. И даём мы ей, к слову, сказать, не живой корм, а замороженный. Так что никаких страшных сцен у нас дома не разыгрывается. Убирать за ней тоже легко. Она, к тому же, самая добродушная в нашем зверинце, а ещё – очень контактная. В общем, если есть желание завести рептилию, то лучше всего начинать со змеи.

Безусловно, зоопарк у нас внушительный, а поэтому в уходе за животными задействованы все. У кого есть время, тот и делает. Как-то специально мы роли не распределяем. В будни утром всю живность опрыскивает и кормит обычно моя мама, потому что все остальные успевают сбежать по школам-работам до того, как зверюги проснутся. Мы с сыном ею ужасно гордимся: согласитесь, далеко не каждая бабушка может легко управиться и со змеей, и с хамелеоном, и с полчищем членистоногих!

Ещё очень помогает кошка: она находит сбежавших сверчков, достает их из-под комодов и шкафов и зовёт кого-нибудь из нас. А в прошлом году мы вывели бабочек табачного бражника, и кошка присматривала и за ними. Бабочки появились из кокона в Выборге, мы там во время отпуска снимали дом. Две из пяти не могли летать и только суетливо бегали по полу.

Так вот, Хильда в наше отсутствие следила, чтобы они не свалились в лестничный пролёт и постоянно отодвигала их от края. Причём, когда мы возвращались, она демонстративно отворачивалась от бабочек и обиженно ворчала что-то типа: «Вы по своим заливам шастаете, а я тут следить должна. Завели – сами нянчитесь!» Но каждый раз снова и снова возвращалась на боевой пост. А ведь именно кошка должна была бы представлять угрозу для всех остальных! Знаю истории, когда кошки съедали или сильно травмировали змей, хамелеонов и даже черепах, не говоря уже о насекомых. Но наша Хильда очень умная: она воспринимает всех как членов семьи.

А планируете ли вы написать что-то о своих любимцах–рептилиях?

Я сейчас как раз пишу детский детектив, главная героиня которого – крупный специалист по рептилиям. Расследовать она будет таинственное исчезновение котов, но ящерицы и змеи в детективе тоже будут обязательно.

Вы производите впечатление человека с крайне широким спектром интересов. Химия, литература, в некотором роде биология (учитывая ваш домашний зоопарк и трепетное отношение к насекомым и рептилиям). Что вам больше всего нравится в каждом из этих направлений?

Химия и литература на самом деле не так уж сильно отличаются: химия, как и вообще все естественные науки, – очень творческая дисциплина, в ней, как и в литературе, без воображения делать нечего. В этой науке мне больше всего нравится работать детективом: когда надо определить состав какой-то неизвестной смеси или понять, почему что-то не работает или работает совсем не так, как надо. Чувствую себя Шерлоком Холмсом.

При этом в литературном творчестве мне больше всего нравится создавать новых персонажей, потому что они на всю жизнь становятся моими друзьями, если не сказать близкими родственниками.

А биология вообще исключительно интересная наука, и она затягивает меня всё сильнее, потому что в последнее время познания в области биологии нужны мне и на основной работе. Благодаря изучению биологии окружающий мир становится ближе и понятнее. Когда знаешь, как называется гусеница, только что слопавшая всю капусту на грядке, и какая бабочка из неё получится, начинаешь воспринимать её уже не как ползучего вредителя, а как соседку по даче, пусть и со скверным характером.

Вы работаете в химической лаборатории? Расскажите, пожалуйста, в чём заключается ваша работа?

Да, я действительно работаю непосредственно в химической лаборатории и очень люблю свою работу. В основном я занимаюсь аналитической химией, анализирую буквально всё: определяю количественный и качественный состав растворов, разных органических веществ, порошков, металлов. Могу определить все их свойства и даже сказать, сколько в воздухе пылинок. Одним словом, если где-то что-то налито, насыпано, лежит или витает, то я могу узнать, что там намешано, в каком количестве и какие у всего этого свойства.

Каким вы видите своего читателя: малышом или видавшим виды школьником, непоседой или скромнягой, девочкой или мальчиком, хулиганом или тихоней? Для кого вам проще всего писать?

Сложно сказать. Дети очень разные, и трудно заранее понять, когда ребёнку станет интересна та или иная книга: в дошкольном возрасте или несколько позже. То же самое и с характером. А уж на девчачью и мальчиковую литература точно не делится.

Проще всего, наверное, пишутся истории для категории старших дошкольников и младших школьников. Я особенно люблю писать от лица детей. Во время работы над такими рассказами и правда начинаешь думать и воспринимать реальность, как ребёнок. А это дорогого стоит.

Участвует ли ваш сын Фёдор в написании историй? Подбрасывает идеи или просит написать о чём-то конкретном? Ему сейчас 10 лет – самая что ни на есть целевая аудитория.

Из сына получился потрясающий редактор. Он очень внимательно слушает всё написанное и даёт дельные советы: «вот тут непонятно, надо объяснить», «сократи описание, становится скучно» или «а вот это очень смешно, надо где-нибудь ещё обыграть». Ну, и, конечно, очень помогает при написании школьных историй. Большинство смешных фраз моих персонажей когда-то были подслушаны именно у Фёдора. Так что мы настоящая команда.

А вы сами в детстве были прилежным ребёнком или хулиганкой? И с каким книжным персонажем себя больше всего ассоциировали?

Ну, хулиганкой я точно не была. Во всяком случае, каких-то особенных проблем никому не доставляла. В школе была отличницей и даже закончила её с золотой медалью. Но при этом всегда дружила с мальчишками, играла в войнушку, лазила по заборам, делала самодельные луки, выстругивала стрелы. Я вообще в детстве больше всего мечтала о том, что, когда вырасту, стану индейцем. Настоящим индейцем, крадущимся по тропе войны, с перьями и луком.

Расскажите о своей любимой книге детства? Каких авторов вы больше всего любили, и какие книги готовы перечитывать даже сейчас? Совпадают ли ваши литературные вкусы со вкусами вашего ребёнка?

Я всегда очень любила книги, хотя сама начала читать довольно поздно – лет в девять. А до этого мне читали мама и бабушка. Я обожала Астрид Линдгрен, индейские сказки и «Муми-троллей» Туве Янссон – это до сих пор одна из моих любимых книг.

Немного повзрослев, была без ума от Анатолия Алексина. Ещё мне почему-то очень нравились произведения, действие которых происходит в начале ХХ века: «Дорога уходит в даль» А. Бруштейн, «Динка» В. Осеевой, «Кортик» и «Бронзовая птица» А. Рыбакова.

А лет в десять я открыла для себя Гоголя и просто сошла с ума: кажется, за лето я перечитала всё, что смогла найти, и никак не могла начитаться. Чуть позже я так же влюбилась в Булгакова. До сих пор это мои самые любимые авторы. А ещё я всегда очень любила и сейчас люблю детективы.

Наши с сыном вкусы в большинстве случаев совпадают, но не всегда, конечно. Та книга, которую он читает сейчас, нравится нам обоим. Это «Взгляд кролика» Кэндзиро Хайтани.

Кому больше доверяете: именитым классикам или современным молодым писателям? Вы говорили о том, что с большим уважением относитесь к юмористической литературе, какие книги и каких авторов вы бы посоветовали родителям и ребятам, оставшимся в восторге от вашей Марфы?

Я не делю авторов на классиков и современников. В конце концов, все классики когда-то были современниками. Так же, как и не делю книги на взрослые и детские. Важно, чтобы книга была близка, понятна и интересна. Я действительно с большим уважением отношусь к юмористической литературе.

Юмор помогает выстраивать отношения со сложными людьми, легче воспринимать тяжёлые ситуации и мелкие неурядицы. Да и о том, какое огромное влияние смех оказывает на иммунную систему, написано очень много статей. Поэтому, на мой взгляд, очень важно с самого раннего возраста развивать у детей чувство юмора и самоиронию. Это то, что точно пригодится им в жизни. И юмористические книги, конечно, в этом помогают.

Детям, которым понравилась «Марфа», уж точно понравится «Дело о белом кенгуру» Майи Лазаренской (ведь главный герой книги – мини-пиг), а ещё смешная и одновременно трогательная книга «Держись, Курлик!» Виктории Топоноговой, ну, и, конечно, не нуждающиеся ни в какой рекламе серии «Лизелотта» А. Штеффенсмайера, «Мама Му» Ю. Висландер и «Финдус и Петсон» С. Нурдквиста. А самым маленьким любителям хрюшек наверняка понравится недавно вышедшая книга в стихах Н. Карповой «Деревенский детектив».

Давайте попробуем, учитывая ваши рекомендации, назвать три необходимые составляющие хорошей детской истории. Без чего, по вашему мнению, не получится книга, которая бы точно понравилась детям?

Юмор, динамичность и неожиданный финал.

Какой бы совет от лица Марфы (или от своего собственного) вы бы дали юным читателям, мечтателям и сорванцам?

Когда я подписываю «Марфу», я всегда пишу: «Никогда не вешай пятачок». Вот этот совет и хотела бы дать всем читателям. Самое главное – идти за мечтой, никогда не отчаиваться и помнить: если перед вами захлопнулась одна дверь, то обязательно откроется другая!

Людмила Хорешко